На коньках по Байкалу

Рассказ о 9-дневном походе, совершённом в конце февраля 2016 г.

Раньше у Байкала я бывала только проездом, когда мы ходили в походы по Саянам. Байкал видела мельком, издалека. Озеро и озеро, сопки по берегам. Да, самое глубоководное пресное озеро планеты, самая чистая вода. Омуль копчёный. И что же, нужно ехать на Байкал ради этого? Ведь любое небольшое безлюдное горное озеро, будь оно в Саянах, на Алтае или Кавказе, казалось мне гораздо более красивым, чем какой-нибудь огромный водоём. Пусть даже самый глубоководный. Однако теперь, вернувшись из похода по Байкалу, с уверенностью заявляю: ледяной Байкал – это фантастическое зрелище! А катание по льду Байкала на коньках – это чудесные ощущения и силы стихии, и свободы полёта. Даже, когда за тобой на верёвочке тащатся сани-волокуши. И мне кажется, что уникальность Байкала именно в этом, в возможности совершать по его льду длительные путешествия. Тут можно катиться на коньках сотни километров. Где ещё найдёшь такие условия? На лёд Байкала, как пчёлы на мёд, слетаются люди со всего мира. Здесь много японцев, китайцев, не говоря уж о европейцах. Мы (я и мой друг Андрей Сашин) во время похода встретили даже девушку из Новой Зеландии. На льду можно повстречать спортсменов на буерах, на кайтах, на собачьих упряжках. Туристы едут по льду и на простых машинах, и на джипах, и на судах на воздушной подушке. Ночевать можно среди торосов на льду (экзотика!) или в палатке на заснеженном берегу, а можно и в тёплой уютной избушке или гостевом доме – выбирай, что нравится. Думаю, каждый житель России должен хоть раз в жизни посетить Байкал зимой, прокатиться по нему на коньках. Ощутить сказку байкальского льда. Послушать его глубинный треск.

В этот поход меня затащил мой друг по лыжным пробегам Андрей. На Байкале зимой он бывал уже 4 раза, ходил повсякому: и вокруг Ольхона, и пересекал озеро, и до Листвянки с Ольхона бегал. Главное снаряжение для такого похода – это, конечно, коньки. Лучше, чтобы лезвия их были подлиннее, в хоккейных или фигурных быстро не поедешь. Мы купили в «Агентстве Шилова» в Химках «ножи» длиной 407 мм (длиннее не было), и Андрей прикрепил их к лыжным креплениям-пилотам (это специальные крепления для конькового хода). Итак, я ехала в своих обычных беговых коньковых лыжных ботинках-пилотах, к которым пристёгивались лезвия. При каждом шаге пятка поднимается, а лезвие на ней – нет. Однако это не было помехой в походе. Коньки Андрея с лезвиями длиной 470 мм были прикреплены к жёсткой платформе, которая пристёгивалась к горным ботинкам, как платформенные «кошки». Почему мы выбрали конец февраля? Байкал замерзает где-то в конце января. А в конце марта – начале апреля уже может начинаться таяние льда. Поэтому самое лучшее время путешествий по Байкалу – это конец февраля – начало или середина марта. Голый лёд на Байкале встречается не везде. Он есть на западном побережье от Голоустного и далее к северо-востоку до самой северной оконечности Ольхона и, возможно, немного дальше. На восток от западного побережья лёд тянется на 5–10 км, дальше он заснеженный. Таким образом, западное побережье Байкала – это действительно уникальнейшее место для совершения длительных походов на коньках. Толщина льда на Байкале – полметра, а то и больше. По нему спокойно ездят машины. Единственная опасность – это трещины, которые образуются во льду. Байкал очень часто трещит. Едешь и слушаешь его мерный глубинный треск. Иногда лёд трещит прямо под коньком, но трещинки расходятся неглубокие. Весь лёд испещрён разнообразными трещинами. Часто они бывают просто неразошедшимися, просто чёрточкой на льду. А ширина разошедшейся трещины, как правило, от 2–3 см до 30 см, не больше. То есть длина коньков позволяет перескакивать через трещины прямо на ходу. Трещины обычно были замёрзшими – тому способствовали низкие температуры. Только один раз за весь поход Андрей провалился в трещину чуть ниже колена. Каждый год на Байкале ледовая и снежная обстановка разные. Однако, как правило, в конце февраля – начале марта голый лёд ещё не засыпан снегом и катить по нему – одно удовольствие.

В начале марта теплее, чем в феврале. Так, в нашем походе днём температура была минус 12–17°С, а ночью опускалась до минус 27–30°С. Во второй части маршрута потеплело и ночью уже было не ниже 15–17°С. Андрей не припомнил таких суровых морозов в марте. Именно в марте они ходили раньше, и температуры были гораздо выше. Да и сильных ветров не было, случались оттепели. Правда, встречалось больше открытых трещин. А в конце марта солнце лупило так, что все ехали в футболках, а лёд сверху стал превращаться в этакую рыхлую ледовую шугу, конёк тонул в ней. Так что поход по Байкалу на коньках очень сильно зависит от погоды. Маршрут нужно планировать, исходя из прогноза – какой будет ветер. Если преобладает юго-западный, нужно начинать маршрут из Листвянки, а если северо-восточный – наоборот, с севера, с Сахюрты или из Хужира. И надо быть готовыми к тому, что лёд вообще может быть засыпан. Вокруг Ольхона 19 февраля. Заброска на старт. В посёлок Сахюрта, или, как называют остановку местные – МРС, можно приехать на «маршрутке» от автовокзала Иркутска. Зимой «маршрутка» ходит два раза в сутки, отправление в 10 утра и 14.00. Цена билета на февраль 2016 г. – 700 р. (в цену входит и стоимость провоза багажа). «Маршрутка» идёт 4–5 часов. В Иркутске нас встречал мой знакомый Андрей Коротков, который купил для нас 4 баллона газа и записал в список пассажиров на утреннюю «маршрутку».

Таким образом, приземлившись в Иркутске в 6 утра, мы успели всё: и купить продукты на начало маршрута, и отдохнуть, посидев в кафе у автовокзала. Водитель «маршрутки», которая дальше следовала в посёлок Хужир, высадил нас на берегу Байкала у пролива Ольхонские Ворота, в 10 метрах от льда. Солнце, мороз около 17°С, ветер югозападный, как раз попутный для нас. И голый ровный лёд! Такого хорошего льда в проливе Андрей раньше никогда не видел. И ему ни разу ещё не удавалось обогнуть Ольхон полностью: на участке от МРС в сторону Хужира в Малом Море всё было заторошено и на коньках идти было невозможно. Мы надеялись, что теперь нам удастся обогнуть Ольхон. А пока – быстро на ветру загружаем саночки-волокуши вещами, выходим на лёд, пристёгиваем коньки и… Андрей стремительно улетает по ветру. А у меня происходит сдвиг сознания. Это реальная фантастика! Лёд прозрачный, и кажется, что ты сейчас наступишь на него и провалишься в воду. Толща льда иссечена трещинами, они просвечивают большими белыми пластами вглубь, заставляешь себя верить в то, что это лёд, что он толстый, что пучина не разверзнется под тобой сию же минуту. Лёд на трещинах ровный, однако поначалу эти линии, которыми он исчерчен, видятся мне объёмными не в глубь, а будто бы торчащими на поверхности. Будто впереди расстилается поле с бесчисленными преградами-барьерами. Инстинктивно притормаживаю, перепрыгиваю каждую трещинку, высоко поднимая конёк. Спотыкаюсь на ровных местах. А ветер в спину ощутимо гонит вперёд, страшно, что он сейчас нанесёт тебя на какое-нибудь препятствие. Ветер гонит и санки, кажется, сейчас они подсекут ноги и обрушат тебя на жёсткий лёд. А голеностопы ещё не привыкли к коньковым нагрузкам, ножки подгибаются, не держат. Холодно, от движения пока не согреваешься. Ветер продувает насквозь, поверх анорака из прималофта надеваю толстую пуховку. Перчатки меняю на толстые рукавицы. Как хорошо, что я послушалась совета в описании пешеходного тура вокруг Ольхона: берите с собой снаряжение на минус 40°С, даже если по прогнозу обещают небольшой мороз. Кажется – всё пропало! Какой Ольхон! Добраться бы до Андрея, до этой точки на горизонте… И параллельно этим мыслям о самосохранении голову кружат феерическая красота и необычайность окружающих пейзажей. Пролив – застывший фьорд с красивыми скалами, отражающимися в стеклянной глади. Пузырьки воздуха, на разном уровне вмёрзшие в прозрачную толщу льда, видятся белыми блинами. А натёки на скалах – застывшие брызги и волны! Камни подо льдом. Нет, к такой красоте надо привыкнуть. Пока мне невозможно одновременно и любоваться пейзажами и овладевать техникой скольжения по разнородному льду. Отключаюсь от красот и перехожу на скольжение. Постепенно начинаю чувствовать себя всё увереннее. Широкие полосы наметённого снега вдоль трещин перешагиваю. Коньки держат, палки с победитовыми наконечниками втыкаются надёжно. Вскоре уже начинаю перепрыгивать трещины, не сбавляя ход. Однако 2 раза в этот день я всё-таки грохнулась (потом за весь поход упала всего 1 раз). Лёд, конечно, жёсткий и падений надо избегать. Защиты мы с собой не брали. Я не сразу поняла, что нужно слегка приподнимать переднюю часть конька перед препятствием, поэтому часто спотыкалась на неровностях. Но вскоре этот навык пришёл и заработал автоматически. Обогнули мыс Уншуй и попали в зоны не такого ровного и гладкого льда, как в начале. Здесь были полосы красивых торосов. Солнце село, но мы решили продолжать движение. Ветер попутный – надо пользоваться. Нам здорово повезло: луна входила в фазу полнолуния и хорошо освещала окрестности. Катить под луной по льду – это просто чудесно! Никогда не думала, что льдины под луной светятся изумрудными огоньками, будто кто-то среди льдов включает фонарик. Решили пристать к берегу в распадке между сопками. Вдоль берега шла полоса льдин-торосов. Как оказалось, мы катили на значительном удалении от берега, 5 км подходили к намеченному месту ночёвки на берегу. Расстояние скрадывали высокие обрывы берега. Ехали без фонарей. Андрей раньше вышел на берег и подсветил мне фонарём. Пошла напрямую и попала в полосу торосов. На коньках их преодолеть не удавалось, надела шиповки. Но и в них по нагромождениям ледяных глыб идти было травмоопасно. Тут ко мне и подъехал Андрей сзади, со стороны моря. Оказалось, что к берегу есть чистый проход чуть дальше, в объезд, а я-то лезла напрямую. Снова надела ботинки и коньки, и мы быстро докатили до берега. В этом распадке, оказывается, есть изба. Она была заперта, но рядом с ней оказалась небольшая баня, открытая. Там была печка и мы решили обосноваться в этой маленькой избушке. Хорошо, что взяли ножёвку. Вокруг избы росло несколько ветвистых деревьев, много сухих стволиков. Мы быстро напилили дров на печку. В бане могли бы комфортно разместиться не более 4-х человек. В этот первый день (вернее, полдня) мы прошли 31 км. 20 февраля. Ветер восточный и северо-восточный, встречный. Идти гораздо тяжелее. Берега скалистые, крутые, вдоль них тянется полоса торосов. Далеко не везде можно подойти к берегу. Лёд разный. Есть хорошие участки гладкого льда, а есть бугристый, неровный лёд. По такому против ветра почти останавливаешься. Особенно сильно дуло перед мысом Ухан. И лёд здесь был, как назло, не очень хороший.

Ветер продувает насквозь. Иду во флисовке, куртке-анораке из прималофта, всегда в капюшоне, а сверху ещё и непродуваемая длинная штормовка. Изредка надеваю поверх всего этого тёплую пуховку. На ногах два слоя термобелья, флисовые наколенники и сверху ходовые штаны Action Alpine, они отлично работают, не стесняют движений, не сильно продуваются и дышат. Когда солнце и летящие навстречу крошки льда и снега слепят, надеваю очки. На нос натягиваю флисовую полоску. А так подбородок и часть щёк закрывает труба-бандана. На ботинках бахилы. Это необходимая деталь снаряжения, если желаете, чтобы ваши ноги не отморозились. Основной груз в санях. А за спиной – небольшой рюкзачок с удобными большими карманами на лямках Pocket Pack V2 Si, в нём пуховка, запасные рукавицы, перекус, фонарик, карты, очки. В карманах удобно держать всякую мелочёвку. Пояс рюкзака хорошо распределяет нагрузку от саней. В какой-то момент понимаю, что вообще не могу передвигаться на участке бугристого льда: всё время спотыкаюсь, почти стою на месте. Надеваю шиповки и хоть как-то могу перемещаться, даже короткими перебежками получается. При равномерном перемещении нет предательских рывков саней, которые дёргают и отдают в травмированное колено. От сердца отлегло: как-нибудь, а маршрут пройдём при любых условиях. Вот и мыс Ухан. За ним вскоре лёд становится получше. И ветер слабеет. Снова надеваю коньки. И дальше лишь гряды торосистого льда мешают движению. Под вечер выходим на поля ровного льда, тянущиеся до горизонта. Кажется, они идут прямо до мыса Ижимей. Решаем доехать до него, это около 17 км. Солнце село, ветер стал стихать. Почти летим! Решаем заночевать за мысом Ижимей на берегу в распадке, в 5 км от мыса. Но на подходе к нему ветер вдруг сильно крепчает. При порывах просто останавливает. Если бы мы шли по ветру, то идти было бы невозможно – опасно. Может унести и разгрохать о какое-нибудь препятствие, если споткнёшься. А против ветра медленно, но идти можно. Только глаза замерзают и болят от холода, если очки не надевать. (Как нам потом сказали на метеостанции, днём было минус 17°С, а ночью – минус 30) За мысом впереди мерцает яркая звёздочка. Какая-то планета? Слишком низко. Только когда подошли к мысу и незаметно стали огибать его, поняли, что это мерцает маячок на берегу, высоко от воды, на скалах. Мыс Ижимей. Гора Жима. Самое высокое место Ольхона – 1274 м. А под ним – самое глубокое место на Байкале – 1642 м. Уже около полночи, нас жмёт ветер. И не выйти на берег, здесь и дальше прижимы. Всё в торосах. Не хочется ставить палатку на льду в такой мороз и ветер, решаем идти дальше, пока не найдём выход на берег. Катим вдалеке от берега по хорошим ледяным полям, они тянутся вдоль полосы торосов. Так мы и доходим до бухты посёлка Узуры. Это единственное поселение на восточном берегу Ольхона. Интересный случай приключился на пути к посёлку. В какой-то момент у меня воткнулась палка в трещину и не выдернулась, стала работать на излом и я выпустила темляк. Немного проехала вперёд по инерции и пошла назад за палкой, естественно, не отцепляясь от саней. Подумаешь, пустяк, рядовой случай, пяток метров вернуться, сейчас захвачу палку – и дальше. Ан, нет! Палки не видно. А ведь я с фонариком! Осматриваю лёд – ничего не вижу. Поплутав с минуту, отцепляю сани, чтобы пометить место поиска. Начинаю тщательно прочёсывать пространство. Обхожу вокруг всех ближних трещин. Палка как в воду провалилась! Фантастика. Бросаю вторую палку на лёд и понимаю, что она имеет потрясающую маскировочную окраску на льду. Продолжаю поиски. Работаю палкой, как клюшкой – если не замечу, то хоть подцеплю. Проходит минут 10. Ко мне подъезжает встревоженный Андрей. Объясняю ситуацию. (Андрей сначала подумал, что я его разыгрываю: как это – не найти палку?! А ведь действительно – ну никак!) Мы ищем вдвоём ещё минут 10. Неужели придётся разбивать тут лагерь, чтобы утром по свету найти? Андрей ищет уже метрах в 150-ти от саней. Я провожу следственные эксперименты, отпружинивая палку от трещины. Дальше, чем на 2–3 метра, не улетает. Решаю поискать не за санями сзади и не сбоку, а ближе к посёлку – в том направлении, куда мы шли. Вдруг, когда разворачивалась, проехала мимо палки. И вот, натыкаюсь! В 10 метрах от саней. 20 с лишним минут поисков на ровном месте! Обалдеть! Теперь к берегу. Поздно. Все спят. Люди есть, это видно, кое-где топятся печки. Не хочется беспокоить их. Но и вставать на голом месте посреди посёлка как-то глупо. А лес начинается на склонах метрах в 700 у крутых берегов, обрамляющих бухту. Но вот из домика метеостанции показался мужик. – Чего фонарём в глаза светите? Два часа ночи на дворе. – Простите! Мы туристы, нигде на берег не выйти, всё в торосах. Нам бы в бане переночевать. А тут в посёлке все домики закрыты, никого нет. – Да вот, заходите в баню. Дрова есть. Топите. Так мы удачно разместились и на этот раз. А ночью было минус 30. В этот день, несмотря на сильный встречный ветер и местами не очень хорошее состояние льда, прошли 71 км. 21 февраля. Пос. Узуры. Сегодня, наконец, никуда не спешим. Если против встречного ветра мы прошли 71 км, то по ветру сможем гораздо больше. Мороз около 15–17°С, светит солнышко, почти безветрие. Красота! Мы спокойно скользим по льду и фотографируем. Этот участок маршрута от посёлка Узуры через мыс Хобой на западную сторону острова мне очень понравился. Здесь был отличный гладкий зеркальный лёд. И удивительные ледяные наплёски на скалах. И даже прибрежные пещеры. У мыса Хобой стало встречаться много трещин и торосов вдоль них. В одну такую незамёрзшую трещину Андрей провалился чуть ниже колена одной ногой. Но быстро выскочил, даже вымокнуть не успел. А вода действительно по виду никак не отличается от льда. Надо быть аккуратнее на трещинах, где топорщатся льдины, такие трещины надо прощупывать палкой. За мысом Хобой – самой северной точкой Ольхона – язык торошения шёл далеко в западном направлении. А вдоль него тянулась полоса отличного льда. Мы летели по ней, надеясь, что сейчас торосы отступят, но нет. Пришлось вернуться и искать проход на юго-запад вдоль берега. За мысом среди ледяных нагромождений стояла машина, и была видна кучка людей. Мы преодолели полосу льдин (на коньках) и подошли к машине. Дальше среди торосов шло подобие дороги, она петляла по более низким участкам ледовых наносов. А люди оказались китайскими туристами – их привезли сюда, к мысу, и они гуляли среди торосов. Мы проехали ещё полтора километра до бухты, откуда начиналась тропа наверх. Последние метров 500 до берега шла без коньков – всё в ломаных заснеженных льдинах. По лесному склону мы поднялись по тропе на вершину водораздельного хребтика, где уже была степь.Виды сверху потрясающие. Прогулка к самому северному мысу Ольхона, несомненно, заслуживает внимания.

Вернулись вниз с дровами, набранными по пути, уже в темноте. Поставили палатку на неширокой пологой полочке берега между обрывом и льдами. Ночью, похоже, было около 30° мороза. Попробовала для эксперимента заснуть в одном спальнике Fantasy 233, 1400 граммов весом. Его заявленная температура комфорта от плюс 2 до минус 3, а экстрима – минус 18°С. Но ведь я сплю во всей одежде, в штанах, анораке из прималофта и пуховке. Однако в одном спальнике было прохладно, и я влезла во второй, пуховый, весом 750 граммов. (Обычно в зимних походах всегда использую два спальника). В двух спалось нормально, но зябко. В следующие ночи температура уже так низко не опускалась, было не ниже 17–18°С и мне в двух спальниках спалось очень комфортно. Так что все эти градусы экстрима-комфорта весьма условны. Многое зависит от того, что ты надеваешь на себя, залезая в спальник. В этот день мы прошли 22 км. 22 февраля. Морозный рассвет. Палатка изнутри вся в инее. Готовили и на костре, и в палатке на горелке. Сегодня шли по дороге на льду. Не шли, а летели. Ветер попутный. Дорога проминает полосы торосов, утрамбовывает снег, так что практически везде можно скользить на коньках. Только лёд на дороге немного белёсый от шин, не девственно гладкий и чистый. Навстречу нам едут караваны джипов. Выходной день, поэтому так много народа. Однако туристов на коньках или пеших не встретили. Видели только одного велосипедиста. Перед островами, что в 8 км от посёлка Хужир, встречались участки плохого льда, где идёшь и спотыкаешься. Зато потом – чистое ледяное поле до самого посёлка. Под скалой Шаманка у посёлка красивые ледяные натёки. Но очень много народа. За мысом Хобой таких натёков гораздо больше, и людей там – никого. В посёлке закупили продукты на следующую часть маршрута и решили заночевать. Мест, где можно остановиться – море. Посёлок явно ориентирован на туристский бизнес. Постучались в ближайший от магазина двор, где было написано «Сдаются комнаты», нас приютили в уютном номере с электрическими обогревателями. Прошли за день 42 км. 23 февраля. Снова встречный ветер. Солнышко за хмарью. Но постепенно облака поднимались, склоны горок за Малым Морем просвечивались. Сначала был участок бугристого льда, но дальше он стал лучше. Любовались красивыми натёками на мысах. Пообедали за острым мысом Хоргой, в 27 км от Хужира. Здесь не дуло, и очень красиво освещались натёки-наплёски на скалах. Остров Хибин по силуэту напоминает кита. А за мысом Кобылья Голова начался сказочный участок льда. Мы летели! Встретили тут два буера. Один подъехал к нам. Пилот оказался французом из Парижа. Они сегодня тренировались, вскоре же собирались идти к Северобайкальску, но не на буерах. Буер может развивать скорость до 100 км в час!

А у нас скорость 18–20 км в час, и то, когда ветер попутный. И вот снова пролив Ольхонские Ворота. Мы замкнули круг вокруг Ольхона. 200 км позади. Мы прошли их за 4 дня, последние два дня не особо спеша. Так что это расстояние при желании можно пройти и быстрее. За мысом Крест, на выходе из пролива, начались участки торошения. Но в основном лёд был хороший. Проехали до последней бухты перед длинным участком сплошного скалистого берега без бухт. Она удобна для ночёвки, находится примерно в 20 км от мыса Крест и в 7 км перед мысом Улан-Нур.

Палатку поставили на голой земле. Сильный ветер выдул в широкой безлесной лощине весь снег и не давал нам спокойно расслабляться на берегу. Здесь явно были стоянки скотоводов: кострища, обложенные камнями, сухие коровьи лепёшки, камни, по периметру придавливающие полотнища шатров. Прошли за день 64 км. От Ольхона до Листвянки 24 февраля. Ветер встречный, юго-западный. Температура днём около 10°С мороза. На участке от мыса Улан-Нур до мыса Крестовского состояние льда было не везде хорошим. Попадались участки неровных льдин, где наше передвижение заметно замедлялось. Местами хороший лёд шёл неширокой полосой вдоль крутого берега. Такие полосы заканчивались трещинами с торосами, часто на них можно было отыскать следы прохода машины и проезжать по колее. Интересная встреча произошла в этот день. Андрей в какой-то момент убежал вперёд, и я потеряла его из виду. Впереди тянулся участок неровного льда, и было не очень понятно, куда лучше ехать. Тут впереди показалась чёрная точка среди белёсых льдин. Подумала, что это ждёт Андрей и пошла на точку. Она вдруг стала такой большой, что я поняла: передо мной машина. Этот берег был совсем безлюдным, мы никого не видели раньше. Грузовик подкатил ко мне и остановился. Из кабины высунулся мужик: – Do you speak English? Пока я думала, как лучше ответить, что знаю не очень, он уже снова спросил: – Parlez français? – English! English! – поспешно стала отвечать я, чтобы он дальше не залез в какие-нибудь немецкие дебри Дальше мужик сказал мне по-английски, что лучше держаться берега, там лёд лучше и там идёт мой напарник. – Where are you from? – From Moscow. – What country? – Russia. – Фу ты, ёшкин кот! Русские, что ли? – А что, не видно? Вот, бахилы драные. – Да фиг с ними, с бахилами. Тут на коньках в основном иностранцы ходят. Так и пообщались. Под вечер ветер стих, и последний десяток километров за мысом Голый мы прокатили по великолепному льду и безветрию. Палатку поставили на незаснеженной поляне. Похоже, температура ночью не опускалась ниже 12–15°С. Было безветренно. Итак, в этот день мы вышли около 10 утра, шли весь день с остановкой на перекус и встали на стоянку на закате около 7 вечера за посёлком Бугульдейка – примерно в 2 км, в первом распадке, где можно было на берегу поставить палатку. Прошли за этот полный ходовой день, за 9 часов, всего 60 км. 25 февраля. Это был день попутного ветра. Мы пролетели, не напрягаясь, 80 км до Голоустного. Причём полдня светило солнышко, а потом наползла хмарь, полетела позёмка, порывы ветра усилились. Оборачиваться и смотреть назад было неприятно. А вперёд – одно удовольствие. Наконец-то бежать стало жарко, я даже сняла перчатки и один раз ненадолго – куртку-анорак. Лёд на участке от Бугульдейки до Голоустного был великолепный везде. Первые 30 км мы бежали со скоростью около 15 км в час. И это была крейсерская скорость, без напряга. Обедали, спрятавшись от ветра за мысом Большой Колокольный. Перед Голоустным встретили большую группу туристов, идущую нам навстречу. Они тоже были на коньках! Это команда из Екатеринбурга. В этот день они шли против ветра, поэтому по сравнению с нами выглядели очень закутанными. При впадении в озеро река Голоустная образует дельту, и вынос реки продолжается по льду полосами высоких гряд торосов. Мы долго огибали по дуге это место, обходя гряды торосов. За дельтой вдруг стало много снега на льду, катить стало труднее. А бухта у посёлка уже была сплошь покрыта снегом. Мы причалили часов в 5 вечера, но решили дальше в этот день не ходить. Купили продуктов в магазине и остановились на ночёвку «У Михалыча». Это большая база для туристов недалеко от берега, у церкви. Двухместные деревянные домики обогревались электрическими нагревателями, тепло пришло не сразу. Дожидаясь его, можно было посидеть в большом тёплом кафе, очень уютно оформленном.

Итак, в этот день примерно за 7 ходовых часов мы прошли 80 км. 26 февраля. От Голоустного до Листвянки остаётся 45 км – всего ничего. Мы вышли не рано, но сильный встречный ветер и пурга совсем затормозили наше передвижение. Поначалу даже немного шли пешком – весь лёд был засыпан снегом. Потом, вдали от берега, начались участки непереметённого льда, и мы петляли вдоль них, стараясь больше скользить и поменьше перебегать по глубоким перемётам. Даже не верилось, что ещё вчера мы просто летели по зеркальному льду. У мыса, за которым лежит бухта с посёлком Большие Коты, снега стало настолько много, что мы совсем сняли коньки, а я даже переобулась в шиповки. Итак, последние 30 км до финиша нам предстояло идти пешком. Под вечер ветер стих. До сумерек в этот день нам удалось продвинуться всего на 17 км. Решили пройти по темноте ещё 12 км до мыса за Большими Котами. Шли напрямик, без колеи дороги, которая, появившись на заснеженном льду, ушла правее, к берегу, в посёлок. Снега временами было выше щиколотки, саночки дёргали, тащить их стало уже не так просто, как по льду. На пути пересекли незамёрзшую трещину – продолжение речки. Ширина – около полутора метров, всё в мокрой каше. Прошли метров 200 в сторону посёлка, прежде чем нашли снежный мост. Ночевали в палатке в распадке, немного не дойдя до мыса. На берегу было много снега, под деревьями проваливались по колено. Прошли за день около 28–30 км. 27 февраля. До финиша – 15 км. Идём по колее дороги, которая тянется вдоль берега. Ветер снова встречный. Кого только сегодня мы не встретили на пути! И погонщика на собачьей упряжке, и судно на воздушной подушке, капитан которого предложил подвезти нас. Встретили трёх весёлых местных тётушек, гуляющих на лыжах, группу пешеходов с рюкзаками и даже двоих таких же, как мы, конькосаночников. Это был местный парень-гид и девушка из Новой Зеландии. Вот из какой дали к нам едут люди, чтобы прокатиться по льду Байкала на коньках! Маршрут мы закончили аккурат в месте, где Ангара вытекает из Байкала. Там, где кончался лёд и начиналась вода. Это как раз напротив Байкальского музея, посетить который нужно непременно, что мы и сделали. И увидели там то, что не смогли увидеть за время похода – живых нерп и разнообразных рыб.

Марина Галкина. Фото автора.

Из газеты «Вольный ветер» № 132.